Наверное, самое сложное в жизни - понять, что "потом" не настанет никогда и делать что-либо нужно именно сейчас.

Всю ночь смотрели с Совестью первый сезон Американской истории ужасов. Меня сериал захватил - я с радостью предсказывала сюжетные повороты и очень удивлялась, когда с моими предсказаниями они не сходились. Совесть собирала паззл из "Поцелуя" Климта и пыталась проспойлерить всё подряд.

Утром провожала Совесть до остановки - у неё ужасный топографический кретинизм, в результате чего обратно, от остановки я шла пешком под ADTR в наушниках.

Было около семи утра. Совесть мёрзла - а мне было совершенно хорошо; но что-то такое было написано на моём лице, что заставляло прохожих оборачиваться. Один парень даже прервал ради меня свою пробежку и некоторое время шёл рядом, правда, так и не решившись заговорить.

А ещё сегодня произошёл совершенно восхитительный разговор:

- Девушка, здравствуйте. А вы к какой субкультуре принадлежите?

- Ни к какой, - хмуро ответила я молодому на вид мужчине, чем-то похожему на Закари Куинто.

Он улыбнулся совершенно обворожительной улыбкой, от которой я уже начинала таять, и мило произнёс:

- Вы выглядите намного неформальней всех городских неформалов.

Я улыбнулась и зарделась - никогда бы не подумала, что я, в кедах, драных джинсах и футболке с Рошаном буду выглядеть хоть чуток неформально.

- Это комплимент, - уточнил он, видя мою реакцию. - Вы не похожи на остальных подростков этого города, вы другая, - и тут же, не меняясь в голосе, - а вот и мой автобус.

Я стояла, провожая зелёный автобус взглядом, и отрешённо думала о том, насколько младше своего возраста выгляжу.

А люди всё проходили мимо и косились на мои ярко-синие волосы.

Ещё одна книга, которую успела прочитать по дороге в Питер.

Говорить долго о ней не хочется. Сначала пресные, как старая жвачка, описания жизни ребят чуть-чуть до и после впадения девушки Карен в коматоз, затем странный в своей притянутости за уши конец света, а после - третья часть, в которой наконец появляется хоть некий смысл и так называемая "соль" произведения. Только, как по мне, эту соль стоило бы растянуть на всю книгу и высказывать постепенно, а не занимать ею, высказанной устами призрака непонятно-какого-парня-который-появляется-в-самом-начале-и-про-него-забывают-и-читатели-и-герои, пять страниц ближе к самому концу.

Такое чувство, что вся книга писалась исключительно ради самого конца.

Мысли в ней хорошие, а вот выражение этих самых мыслей очень и очень хромает.